Сафар

Пройдет каких-то15 лет, и с развалом СССР они канут в небытие. Только на третий день увезли эту телегу вниз на буксире. Пожелтевшая фотография того пеленгатора по сей день висит в радиорубке моего товарища в городе Тбилиси. Больше месяца не выходил в эфир. Только слушал, да и в эфире пусто, пара – тройка ребят ниже средней мощи. Так продолжалось долго. Включался изредка на час- полчаса и то под утро. Тут и мой друг уехал в Башкирию временно там поработать. Стало совсем скучно в эфире. Сиди и слушай «Голос Америки» или радио «Свобода».
Потихоньку все шло к завязыванию радиодела.17 сентября 1977 году, ближе к полудню убираю 13 метровую сосновую мачту. Пишу в бортовом журнале:
Вот включу тебя мой передатчик
Подам напряжение на анод
И унесет на даль мой голос хрипловатый
Наш любимый генераторный пентод.

Закрыв журнал, бросаю его в книжный шкаф. Беру черный портфель со шмотками, и вперед – в Домбай, куда меня давно зовут мой дядя, и два друга – одноклассника, обещая, устроит фотографом. Редко, но еще залетали примитивные пеленгаторы в горные аулы. Тем временем я из Домбая свалил в Теберду. Тут ситуация с поступлением на работу была чуть проще, хотя и здесь фотографов было едва ни больше чем туристов. Мои друзья мало чем могли помочь – бригадир всех фотографов застрял где-то в командировке. В турбазе мне позволяли то на съемки съездить с туристами, то поработать лаборантом. Вернулся наконец, и бригадир. Познакомились. Оказался хорошим другом моего дяди. Человек широкой души и старой закалки. Поговорили. Нашли дядю и втроем зашли к директору турбазы. Тут же написал заявление о приеме на работу. После этого поехали в ресторан, чтобы отметить это дело... Черно-белой фотографией владел не хуже профессионала. Печатал свои снимки в областных (тогда) газетах и имел удостоверение от двух газет. Видимо и они тоже сыграли свою роль, когда директор брал меня на работу. Другое дело цветная фотография, она тонкая, нежная, капризная и сложная в обработке. Процесс обработки фотоматериалов происходит почти в темноте, по таймеру и при интенсивной вытяжной вентиляции, т.к. растворы токсичны. Тут надо еще температуру растворов держать строго стабильно(25+-0,2градуса) иначе ,,поплывут,, цвета.
Я не говорю о коррекции цветов. Одних только химикатов в этом деле более тридцати названий. Стоимость самих фотоматериалов на порядок выше, чем черно-белых. По этим и другим причинам, цветной фотографией на первых порах Теберде и Домбае могли заниматься не все фотографы. Но усидчивость и терпение, выработанные занятием радио, и мой учитель, АС по цветной фотографии, очень помогли мне. Через три года входил в число трех ведущих фотографов Теберды и Домбая, и небрежно катался на собственных «Жигулях». Места здесь сказочно красивые, об этом знали не только в СССР, но и далеко за рубежом. Так что интурист тоже рядом. Туристов море. Ходим с ними, фотографируем их в красивых местах - на леднике, возле озер, водопадов, на фоне снежных гор, на канатных дорогах и т.д. и т.д.…
В те года эти края посещали около одного млн. человек в год. Работы хватало всем. Почти все местные жители работали в санаториях, турбазах, дачах, пансионатах. Среди туристов встречались очень интересные люди. Был знаком с некоторыми знаменитыми людьми, фотографировал их. Отдыхали здесь и радиолюбители. Помню почти всех, с кем был знаком. Подарил поляку-радиолюбителю ГУ81ю с панелькой. Он мне бутылку коньяка, которую и выпили вместе. Отдыхали здесь и ребята с родины Ильича – клепали они там плюс ко всему и ГУ-81е. Все это было позже, когда мою антенну можно было увидеть и с турбазы и с трассы. Желающий мог найти меня по антенне. Фотографировал японским фотоаппаратом, химикаты, пленка и фотобумага из Чехословакии, Венгрии и ГДР, а на крайний случай, советские. Все это было большим дефицитом. Часто помогало знакомства с туристами. В межсезонье мотались по всему СССР в поисках фотоматериалов. Но фотографии были на высоком уровне. Бывали моменты, когда увидев свои фото, туристы прыгали и пищали от радости. Заработок 100рэ., в среднем в день. Черт возьми, где были тогда эти самые,,Айкомы,,- сейкомы?! Казалось, что еще надо. Машина, любимая работа, а главное уверенность в завтрашнем дне. Сердце наполнялось светлыми чувствами, и считал себя нужным и достойным гражданином огромной страны. Радио было на заднем плане. В один из прекрасных осенних дней, ко мне приехал мой друг из солнечной Грузии. Эта была первая наша встреча, хотя по эфиру были знакомы более десяти лет. Давид рассказал мне, что давно открыли 160м. диапазон и многие радиолюбители, и он сам давно работают там. Ставим смелые планы. С Другом-учителем начинаем хлопоты по получению позывных. Дай Бог крепкого здоровья UA6EАZ- Валере. Будучи членом совета радио клуба, он помог в получении позывных. Благодаря ему за короткое время взяли три позывных. Станция была одна. Ее мы и установили в школе. UZ6EWH 2ой категории зазвучал в эфире. Иногда с этой радиостанции работали и своими позывными на 160м. Связи были неплохие, хотя всего 40 ватт. К нам потянулись старшеклассники. Любой желающий мог познакомиться с принципами работы в эфире, спаять себе что-нибудь и наконец, поработать в эфире. Была даже одна учительница, которая работала в эфире как ас, проводя ночи напролет за микрофоном. В свой следующий приезд Давид привез Р250м, пол – машины радиодеталей, и... очень много чачи. Мало кто знал тогда про ГС- 35. Их Давид привез 15 штук. Все новые, в упаковках. Его UW3DI- 1 работает посей день, будет еще работать лет 30, а потом посмотрим. Дела пошли веселей. Но мои надежды на высокую свою антенну оказались сильно преувеличенными, и я недолго думая клепаю свой любимый PA- 2 ГУ 81*2500В*1.1А. Разворачиваю антенну север- юг, все пошло и поехало. За короткое время провел несколько тыс. радиосвязей. Кое- что переделал и в аппаратуре. Зимой, когда мало работы – нет сезона, уйма времени для работы в эфире - сиди хоть до утра. А летом наоборот, разгар сезона, нет времени для работы в эфире. Тем не менее, за два года работы на 160м. диапазоне подтвердил 181 областей Советского Союза. Успехи в эфире были великолепные. Однажды зашел в гости товарищ из Адыгеи, посмотрел мою аппаратуру и очень удивился - при работе в эфире он слабее меня проходил по всем направлениям, а судя, по его рассказу у него в коллективке стоит ВЯЗ и антенна натянута на трубах котельной…
Однако, все хорошее быстро кончается. В конце ноября, 1987 года под вечер неожиданно нагрянул бравый инспектор ГИЭ В. Сидоров. Взял как говориться, тепленьким. Велел разобрать усилитель. Вручил мне бумагу о закрытии моей станции на полгода. Затем, прихватил мой фирменный КПЕ из нержавейки, размером в силикатный кирпич, пару – тройку ГС 35. На мою просьбу, разрешить поработать несколько дней на одном трансивере, отказал. Сел на свой служебный уазик и уехал. Время это такая штука, что никак не хочет уходить, когда человек без дела. В турбазах нет сезона - только экскурсанты, которые заезжают на выходные. Во дворе скоро зима. Сдаю план на несколько месяцев вперед, и уезжаю в свой старый, древний аул. Тут уже друзья детства, родители, братья и сестры. Водружаю свою старую антенну, ставлю аппаратуру, достаю бортовой журнал, и включаю передатчик: Внимание всем, внимание всем, Свободным Операторам, здесь зовет и приглашает радиостанция Пеленгатор.…Все так было привычно и знакомо, что я даже забыл о том, что меня закрыли на полгода. К сожалению, из старых друзей почти никого не было в эфире…